Мертвецы не тоскуют по золоту - Страница 68

— Банкир без денег? — удивился Трифонов.

— Деньги — это не только счета в банках. Ветров человек с опытом и размахом. Существует недвижимость, торговые сети, малые предприятия. Участие в теневой экономике крупных банков нужно доказать, а отдельных банкиров выловить очень трудно. У Ветрова имеются крупные связи. Он хорошо прикрыт со всех сторон. Но мне кажется, что у этого человека большие планы, о которых нам пока ничего не известно. Очень скользкий тип.

— А как вы думаете: если Ветров держит свои капиталы за рубежом, то он может уйти с российского рынка или остаться за границей?

Вопрос Трифонова звучал волне естественно, и полковник ответил не задумываясь.

— Такие случаи не единичны. Сейчас выгодно и надежно держать деньги в иностранных банках. Но хочу напомнить: русский банкир в России — хозяин своих средств и ему беспокоиться не о чем. Если подумать о том, что Ветров хочет уйти за кордон, то зачем он вкладывает крупные деньги в Калининградский регион? Это золотая жила. Выход в Балтику. Это сейчас они бедны, но немцы уже строят там свои предприятия и вкладывают инвестиции. Сегодня нищие, а завтра независимые. Дальновидность Ветрова мне понятна.

В кабинет постучали, и вошел высокий мужчина лет сорока в форме полковника милиции. Он вел себя почтительно, мягко, без тени высокомерия, которым обладал хозяин кабинета.

— Полковник Данилин, — представился офицер и, не дожидаясь приглашения, сел за стол заседаний и тут же включился в разговор. — Вы меня извините, товарищи. У меня совещание, и я должен быть там через десять минут. Вы меня, очевидно, не помните, Александр Иванович, но, будучи студентом юрфака, я проходил у вас в прокуратуре практику. Хочу только выразить вам свою благодарность, вы нам преподали немало полезных уроков. Ну а сейчас о главном.

Благодаря агентуре подполковника Былева Бориса Васильевича мы получили список вкладчиков банка, которым руководит Ветров. Конечно, там не значились номера счетов и суммы вкладов, но список нас натолкнул на некоторые выводы. Наш отдел заинтересовался Ветровым. Он как председатель совета директоров точно знает, кто и сколько хранит денег в его сейфах. Таких людей в банке единицы. Ну а теперь я расскажу, чем мы занимались последние два с половиной года.

В Петербурге началась эпидемия похищения детей. Киднепинг. По нынешним временам этим никого уже не удивишь. Но в нашем случае прослеживается один и тот же почерк. История началась около трех лет назад. У крупного бизнесмена пропадает восьмилетней сын. В тот же день ему выставляют требование выплатить выкуп в размере тридцати тысяч долларов. Надо сразу оговориться, дети исчезали от семи до двенадцати лет. А сумма выкупа достигала ста шестидесяти тысяч. Все зависело от доходов жертвы, и киднеперы были хорошо осведомлены о состоятельности своего клиента. Ему оставляли ровно столько, чтобы он окончательно не разорился и, прежде чем заявлять в милицию, подумал, чем рискует. Многие платили и не подавали заявлений. Другие забирали свои заявления, а те, кто хотел сам посчитаться с обидчиками, лишались своих детей и находили их мертвыми. В одном случае разъяренный отец обратился к бандитам. Те помочь ему так и не смогли, но ретивый папочка сам лишился жизни. Он взорвался в собственном "мерседесе". Мы имеем дело с профессионалами. Причем в преступном мире нашего региона о них ничего не знают. Ни осведомители, ни залегендированные агенты ничего сказать так и не смогли. Теперь о главном.

Все отцы, попавшие в сети киднеперов, имеют счета в банке Ветрова. Тринадцать жертв за полтора года. Один погиб, девять заплатили выкуп на общую сумму в миллион долларов, и трое лишились своих детей. Действовали бандиты четко, быстро и нагло. Очередной родитель шел в камеру хранения и брал из ячейки рацию и записку с адресом, где должен появиться через пятнадцать минут. Ну а ехать туда не менее получаса. Папаша садился в свой джип или "вольво" и гнал как сумасшедший. Когда он приезжал на место, включалась рация и ему диктовали новый адрес. Радиоаппаратура в каждом случае работала на разной частоте. Растерянного и запуганного отца гоняли по городу до тех пор, пока не убеждались, что за ним нет хвоста.

В конце концов его направляли в пригород. Всегда на запад к Финскому заливу. В какой-то момент он останавливался возле машины на дороге и получал приказ пересесть в нее. Ключи торчали в зажигании. Как правило, это были иномарки, находившиеся в розыске или угнанные накануне. Наши датчики, установленные на личных машинах жертв, становились бесполезными, а наблюдения за шоссе теряло смысл. В какой-то момент жертва получала приказ свернуть на проселочную дорогу, которая выводила его к заливу. Там его поджидал катер.

Все эти приключения происходили в позднее, темное время. Условия не позволяли нам работать на нужном оперативном уровне. Катер уходил в залив. Двое человек забирали выкуп у жертвы, деньги пересчитывались, а катер мчался вдоль берега. Когда бандиты убеждались, что им не подсунули куклу и не устроили ловушку, они высаживали папашу в пустынном месте, и он до утра добирался своим ходом до собственной машины. Когда он возвращался домой, то ребенок уже пил чай с мамочкой на кухне.

Мы беседовали с детьми. Все как один утверждают, что сидели в каком-то каменном мешке. Бетонные стены, звериные клетки, железные двери. Подвал или котельная, не ясно. Никаких коммуникаций, труб, кабеля, проводов. Общались дети только с одним человеком, по описанию просто Бармалей. Усы, борода, длинные волосы. Потом им давали какое-то лекарство, они засыпали и приходили в себя недалеко от своего дома в каком-нибудь скверике или подъезде.