Мертвецы не тоскуют по золоту - Страница 64

— Люди выходят в открытый океан в поисках сокровищ и находят их на огромной глубине. Они достают их и получают все за свой труд, смелость, риск и упорство. Пять ящиков с золотом не иголка. Далеко не спрячешь. Десять, двадцать метров от шоссе с правой стороны на отрезке сорока километров. Думаю, что меньше. Кроме леса, там встречаются поля, птицефермы, коровники и деревни. Обычный миноискатель найдет клад быстрее, чем грибник наполнит свою корзину. Или я не права?

— Ты неглупая девчонка. Ищи. Желаю удачи. А меня уволь, я уже устал от этих игр. Мне и раньше ничего не нужно было. Дурь в голову поперла. Все это смахивает на массовое помрачение.

— Слишком ярко блестит ваше помрачение. Все мы шли к нему, но разными путями. Без ошибок не сделаешь дело, о котором ничего не знаешь. Но когда оно сделано, глупо отмахиваться.

— Я выбыл из игры.

— Так не бывает. Тебя ищут, и отвечать придется тебе одному за всех. Мне известно, кто и как тебя ищет.

— Ты Господь Бог?

— Вроде того. Сижу на облаках и наблюдаю с высоты за вашей муравьиной возней. Я знаю, как кого спасти и кого утопить.

— И что ты хочешь взамен?

— Мне нужен партнер, и я выбрала тебя.

— Золотоискателя из меня не получится.

— Встань на место Чайки. Трусливый слюнтяй. У него мозги с двумя извилинами. Куда он может спрятать пять ящиков с банковской маркировкой? Только закопать. Но не сразу. Если он убил Сироткина, то сделал это не у его дома, а увез подальше. Значит, первые десять километров нужно вычеркнуть из границ поиска. Чайка предсказуем. Даже если ему удалось бы убить вас всех, он сбежал бы, оставив золото в земле. Земля самый надежный и молчаливый сторож. И твоей фантазии не хватило бы на большее.

— Рви когти, Ксюша. У тебя еще глаза горят и слюнки брызгают, но меня ты в свою авантюру не затащишь. Можешь забирать себе все. А я, если Бог даст, получу через месяц диплом и свалю из Москвы.

— Куда, например?

— Плевать.

— А хочешь в Ленинград?

— Без разницы.

— У меня свой дом на берегу Финского залива. Мой папочка занимает высокий пост. Я помогу тебе сделать карьеру и готова ради тебя пожертвовать своей.

— Ты сумасшедшая? Я тебя первый раз вижу.

— Зато я тебя знаю уже тысячу лет.

— Ах да, ты у нас с облаков свалилась.

— Нет. Я земная. И могу доказать это.

Ксюша встала, расстегнула молнию на платье и сбросила его на пол.

— Черт с ним, с золотом. Я сама золото. Бери, не пожалеешь. Не делай женщину своим врагом, которая столько знает.

Раздеваться Ветрову не пришлось. Он уже был раздет. Полотенце упало на линолеум. Они рухнули где-то в коридоре, не добравшись до кровати.

Кто победил в этой схватке, трудно сказать, они воевали всю свою жизнь, пока один из них не умер.

Глава третья

1

На привокзальной площади стояла очередь в ожидании такси. Доктор Кмитт взглянул на часы. Стрелки приближались к семи часам утра. Он подумал, что здесь можно потерять уйму времени и быстрее добраться до Соснового Бора на автобусе. После долгой дороги доктор устал, ночью он так и не сумел заснуть, и голова соображала туго. Он долго вспоминал, как ему доехать до автовокзала, но тут кто-то его окликнул. Кмитт повернул голову и увидел Недду. Она стояла в очереди на такси одной из первых.

— Идите сюда, Никита Михайлович.

Доктор подошел к женщине и заметил стоявший у ее ног старый чемодан.

— Нам же по пути. Я вас довезу, — сказала Недда и как-то натянуто улыбнулась.

— Вы куда-то уезжали, Недда Петровна?

Она немного растерялась, затем ответила:

— Да, навещала подругу. Мы давно не виделись. А вы где были? В отпуске?

— Ездил в Москву, по делам.

Через десять минут они уже сидели в машине и ехали на запад. Оба выглядели устало, и разговор клеился с трудом.

— Что нового? Как идет следствие? Как дела у Максима Даниловича? спросил Кмитт. — Ах да. Вас ведь тоже не было.

— Не долго. Все в порядке. Новостей нет, если не считать решение хозяина жениться на Вике.

Доктор напрягся. Его глаза потемнели, и он уставился в окно. Недда по-своему поняла его реакцию.

— Я тоже не приветствую его решения. Вика неплохая женщина, но в жены она не годится. Не представляю ее с коляской, гуляющей по саду или подающей мужу ужин.

— Он совершает большую ошибку, — тихо пробормотал Кмитт.

— Мне кажется, что вы догадывались о его планах. Поэтому вы перестали к нам приходить? Что-то вас тревожит?

— Не спрашивайте меня ни о чем. Максим упрямый человек. Таких очень трудно в чем-то убедить. Наше мнение его не интересует.

Они замолчали. Каждый думал о своем.

Недда довезла доктора до больницы. Кроме портфеля, у него не было никакого багажа, и Кмитт не стал заезжать домой. В клинике дежурили врачи ночной смены, все ходили в марлевых повязках. Осенняя эпидемия гриппа не обошла стороной и закрытые отделения, где лежали люди с острыми психическими обострениями, которых держали за стальными дверями.

Никита Михайлович зашел в лифт и поднялся на шестой этаж, где располагались кабинеты администрации и лаборатория. В четверть девятого утра коридор пустовал. Главный врач прошел в свой кабинет, открыл ключом приемную и, минуя пустующий стол секретарши, зашел в свою скромную обитель. Он открыл форточку и сел за рабочее место.

Некоторое время он о чем-то думал, глядя в окно, потом достал из ящика стола бумагу и начал быстро писать. Его озабоченное лицо, усталое и серьезное, то и дело морщилось. Он скомкал исписанный лист бумаги и бросил его в корзину под столом. Достал следующий и вновь стал писать.