Мертвецы не тоскуют по золоту - Страница 120

120

— Но зачем вообще уезжать в Москву?

— Она хотела жить рядом с подружкой. Лариса Николаевна не совсем здорова, а подруге сюда тяжело ездить. Она работает и не может часто мотаться туда-сюда.

— А как зовут ее подругу?

— Этого я не знаю. Она упоминалась вскользь. Лариса Николаевна не очень-то разговорчивая женщина.

— А где вы ей передавали деньги?

— У нотариуса. Он заверил документы, поставил печать, и мой муж передал Ларисе деньги.

— Вы мне не подскажете адрес нотариальной конторы?

— Недалеко от Курского вокзала на улице Чкалова. Номер дома я не помню, но там висит мемориальная доска Давиду Ойстраху. Серое здание. Заходите в арку, и тут же направо. Полуподвальное помещение. Там есть табличка.

— Вы можете показать мне купчую с печатью?

— Конечно, — женщина улыбнулась. — Странно. При чем здесь нотариус. Мы живем здесь второй год, и все нормально. Вы перегибаете палку со своим следствием.

Я даже не понял, о чем она говорит. Будто меня поймали за руку, когда я залез в чужой карман. Однако хозяйка мило улыбнулась, и я немного успокоился. Она взяла с комода шкатулку, поставила ее на стол и открыла. В красивой резной коробке хранились все документы, которыми может обзавестись человек за долгую жизнь в бюрократическом государстве. Мы нашли, что искали.

— Я вижу, вы предусмотрительны, у вас есть ксерокопии. Могу я попросить одну из них, если вам не очень жалко.

— Ну если это для дела, то берите. Мой муж человек предусмотрительный.

Я взял копию купчей и убрал в карман.

— И еще один вопрос. Вы помните, как выглядел нотариус?

— Конечно. Очень милый и обходительный молодой человек. А самое потрясающее, что один глаз у него голубой, а другой карий. Я смотрела на него и не могла понять, какой цвет ему больше подошел бы, если они стали бы одинаковыми. Нет. Оба хороши.

Я встал и поблагодарил хозяйку за помощь.

— Скажите, а есть надежда, что ее найдут? — задала вопрос женщина.

— Кого? — удивился я

— Ларису Николаевну.

— А разве она пропала?

— Так вы не из милиции?

Тут я быстро сообразил, в чем дело, и попытался выкрутиться:

— Нет, я из прокуратуры. Мы занимаемся квартирными аферами, а не розыском. У вас уже была милиция?

— Да, полгода назад. Кто-то уже разыскивал Ларису Николаевну. Она пропала. Кажется, мы были последними, кто ее видел. Подождите секунду.

Женщина ушла в другую комнату и через минуту вернулась с фотографией.

— Вот, возьмите. Это ее фотография. Она висела в рамочке на стене, и когда Лариса уехала, то забыла ее забрать. Я фотографию спрятала, а когда приехала милиция, то не смогла ее найти. Только потом на нее наткнулась. Кажется, ее разыскивала страховая компания, но точно сказать не могу.

— Спасибо. Она ушла от вас с большими деньгами, и после этого ее никто не видел. Похоже, тут все ясно.

— Не совсем так. От нотариуса мы приехали на дачу все вместе. Лариса отдала нам ключи и показала, какой ключ от какого замка. Погреб, сарай, баня, тут их уйма. Потом мы пообедали, и мой сын проводил ее до станции. Мы понимали, что она везет большие деньги. Но кто об этом мог знать?

У меня возникли новые вопросы, однако в глазах хозяйки появились искорки недоверия. Очевидно, она догадалась, что прокуратура не занимается жилищными аферами, но мой представительный вид все еще действовал на нее благотворно. Не имело смысла испытывать судьбу, и, попрощавшись, я ушел.

В электричке по дороге в Москву я пытался проанализировать наш разговор. В первую очередь я проверил документы. Подпись на рекомендации Вики и на купчей стояла одна. Печать нотариуса также совпадала. Впрочем, у меня не было сомнений, что такое совпадение невозможно. По логике вещей, оно закономерно. Сказать, что я получил ответы на все вопросы, слишком самонадеянно. Тут нужно идти до конца, и я поехал искать нотариальную контору. Как я и думал, по данному адресу никакой конторы не существовало. Арендаторы помещения менялись каждый месяц. Слишком навязчивый рэкет орудует в центре Москвы, и никто не выдерживает мощного нажима.

Я изучил печать нотариуса, где указывался район и номер конторы. На Крестьянской заставе мне удалось найти подлинных нотариусов. Я показал им документы и попросил прокомментировать ситуацию. Никто своей подписи не признал. Возле Курского вокзала они не работали. Документы составлены грамотно, но кем-то другим. Свою печать они признали. Два года назад их контору обчистили. Ночью кто-то залез в окно. Из стола пропали бланки, штампы и печати, причем денег жулики не взяли. Вызывали милицию, писали объяснительные, заново регистрировались и лишь потеряли уйму времени. На окнах нет решеток, двери и замки ненадежные, сигнализация отсутствует. Пеняйте на себя. Забытая история, о ней никто не помнит.

Все, что мне оставалось сделать, это вновь поехать в психиатрическую больницу, где работала Вика, и попытаться заглянуть в архив. Моя наглость не имела пределов. Я обратился непосредственно к главному врачу и предъявил свои документы. Коллега, приехавший из Санкт-Петербурга за консультацией по особому случаю. Я морочил ему голову, не давая прийти в себя.

— Ко мне попала больная с частичной амнезией после автокатастрофы. Мне известно, что она проживала в Москве и уже лежала в психиатрической больнице. Хотелось бы получить выписку из ее истории болезни, если эта женщина лечилась в вашем учреждении.

Как это ни странно, но меня не выставили за дверь. Никаких официальных запросов я не привез. Наоборот, меня встретили с пониманием и спросили, кто именно из больных попал в мою клинику. Я тут же назвал имя Ларисы Сомовой. То, что карточку нашли, удивлений не вызывало. Женщина, как и покойная Кабанова, лежала во втором отделении под контролем Вики Карамовой. Естественно, Лариса Сомова была одинокой женщиной. Будь я следователем, непременно выписал бы всех одиноких женщин с квартирами, которые проходили курс лечения во втором отделении, и прошелся бы по их адресам. Уверен, что многих я уже не застал в живых. Получив выписку на руки, я ушел. Оставить все как есть мне не позволяла совесть. Высказывать свои сомнения я не стал. В управлении внутренних дел ко мне отнеслись с холодком. Я оставил заявление, фотографию, выписку и свои координаты. Если они найдут Ларису Сомову, то мне сообщат. Большего сделать мне не удалось.

120